Исрафил Ашурлы: Сейчас все мои мысли связаны с Эверестом
На протяжении последних лет Исмаил Ашурлы, проживая в Москве, имеет на своем счету восхождения на многие выдающиеся пики планеты, не переставая ставить перед собой новые цели. В преддверии Новруз байрамы он посетил Баку и любезно согласился ответить на вопросы azerisport.com.
Исрафил, Ваше пребывание в Баку объясняется только лишь наступлением праздников?
Было бы неправильно говорить о том, что мой приезд приурочен исключительно к праздничным дням. Просто по сложившейся традиции перед очередным восхождением я обязательно должен приехать домой. Вижусь с мамой, с друзьями и это общение придает мне дополнительные силы. Но, к сожалению, встретить Новруз байрам я здесь уже не смогу, так как улетаю в понедельник. Поэтому отмечу праздник где-то в районе Приэльбрусья, куда собственно планировал отправиться еще девять месяцев назад. Так что причина, по которой я нахожусь здесь, обусловлена моим скорым походом в горы.
А с чем связана столь долгая подготовка к экспедиции на Эльбрус?
У меня была фаза активной подготовки к походу на Эверест, но перед этим ответственным вояжем необходимо побывать на какой-либо близлежащей к знаменитому пику высоте. Поэтому вначале я побывал на пике Коммунизма (ныне пик Исмаила Сомони), после чего наметил поход на Эльбрус. На этом пике я был трижды в разное время года, поднимаясь различными маршрутами. Поэтому в плане подготовки к Эвересту эта вершина, что называется, подходит, и многие альпинисты ее используют именно в качестве акклиматизационной. Например, в 2005 году перед отъездом на Маккинли (высшая точка Северной Америки), куда мы отправились вместе с Фаигом Мурсагуловым, я совершил одиночное восхождение на Эльбрус, которое мне затем помогло быстрее акклиматизироваться на Маккинли. Поэтому, даже несмотря на то, что весь апрель будет отдан непосредственной подготовке на Эверест, лучше ехать туда подготовленным. При этом в зависимости от погоды в районе, я приму непосредственное решение о том, подняться ли мне до вершины Эльбруса или останавливаться на определенной высоте с ночевками и этим ограничиться. Потому что моей главной задачей является не восхождение на пик, а акклиматизация перед экспедицией на Эверест.
Что для Вас значит поход на Эверест?
То же самое, что и для остальных альпинистов. Наверное, в течение последних девяти – десяти лет я вкладывал все силы для завершения проекта «Семь вершин», предусматривающего восхождения на высшие пики различных континентов. Хотя для меня осуществление проекта началось несколько спонтанно – я находился проездом в Австралии, откуда направлялся в Новую Зеландию с целью восхождения на пик Кука, однако еще до отъезда с Зеленого континента совершил восхождение на пик Костюшко (высшая точка Австралии). После этого я решил, что мне необходимо включиться в проект «Семь вершин» и побывать на остальных значимых пиках земного шара. И до восхождения на Эверест я думал еще до вхождения в эту программу, в рамках которой побывал на пике Уинсона (высшая точка Антарктиды), Аконкогуа (высшая точка Южной Америки), Маккинли. Поход за Эверест станет завершающим в проекте, своего рода заключительным аккордом. Эверест – самая высокая в мире гора, пусть и не самая технически сложная. Но поход на эту вершину является шагом, который необходимо непременно сделать. Это нужно и для нашей республики, так как, к сожалению, азербайджанские альпинисты недостаточно широко представлены в крупных походах. Недостаточно хорошо нас знают на больших вершинах, хотя отечественная школа имеет богатую историю. При этом есть и ребята с прекрасными физическими данными, но им не хватает международного опыта и подготовки. И может мой поход на Эверест придаст еще больший интерес к альпинизму в республике.
А ведется ли работа над какими-либо совместными проектами?
Один из них мы уже притворили в жизнь. Речь идет об экспедиции на Маккинли, где я с Фаигом Мурсагуловым стали первыми азербайджанцами, побывавшими на высшей точке Северной Америки. Сейчас обсуждается возможность экспедиции на пик Победы, который будет приурочен к юбилею образования Азербайджанской Демократической Республики (АДР). Она является одной из пяти наивысших точек на территории бывшего СССР, неприступной и сложной, так как включает в себя долгий траверс к вершине на высоте более семи тысяч метров. Это довольно-таки изнурительный путь, сопряженный с тяжелой работой. Но для осуществления этой идеи нужна большая слаженная команда альпинистов с хорошим высотным опытом. Поэтому есть идея создания совместной группы, куда войдут преимущественно азербайджанские альпинисты. Так что есть идея похода на пик Победы, а также поход на Хан-Тенгри, тем более что пики находятся рядом. К тому же восхождение на эти пики может помочь мне, а также Акифу Рустамову получить почетное звание «Снежного барса». Для этого мне осталось взойти на два семитысячника, тогда как Акифу – на три.
А звание «Снежного барса» дает какие-то льготы?
Практически никаких. Уже около шестисот спортсменов выполнили эту норму. Причем, в последнее время среди них появляется все больше иностранцев, в частности, испанцев. Звание появилось еще в эпоху «железного занавеса», когда советские альпинисты, лишенные возможности выезжать за рубеж, облюбовали для походов просторы Таджикистана и Киргизстана, где находятся наиболее неприступные горы. Вначале было четыре вершины, однако после осложнений отношений с СССР с Китаем, оказалась закрыта дорога на пик Победы. Альтернативным вариантом стал Хан-Тенгри, но после потепления взаимоотношений с Поднебесной, пик Победы вновь оказался открыт для альпинистов. В то же время Хан-Тенгри продолжал входить в зачет спортсменов для получения звания «Снежного барса», поэтому изначальные четыре вершины трансформировались в пять. Однако на соответствующем значке времен СССР барс отсутствует, так как нельзя было советского человека сравнивать с диким животным. Хотя в первой версии значка должен был быть изображен именно барс.
Кстати, насколько удалось восстановиться после похода на пик Уинсона, где Вы порядком обморозились?
Тот поход был своего рода неожиданным экстримом. Но с другой стороны, никто не может дать точных прогнозов относительно Антарктиды, там даже спутники не летают. Когда мы сидели в палатке на подходе к вершине, то решили на свой страх и риск идти на штурм. Да, нам не повезло, у ребят были обморожения, но сейчас все приходит в норму.
У Вас есть любимая вершина?
Есть вершина, которая манит меня гораздо больше, чем Эверест. Это Ужба, находящаяся на территории Сванетии. Те кто ходил Эльбрус, имели возможность ее наблюдать. У нее очень интересная форма и гора состоит из двух вершин, которые торчат, словно рожки. Это вершина является культовой для советского альпинизма, более того, на значке спасателей изображен именно этот пик. И я надеюсь, что у меня будет возможность взойти на Ужбу.
Однако приоритетом нынешнего сезона является Эверест?
Безусловно. Многое будет зависеть от того, как пройдет подготовка в заключительные месяцы. Ты можешь быть в отменной физической форме, но элементарное недомогание может поставить под угрозу весь поход. Поэтому все мысли сейчас связаны только с Эверестом.
